Резюме

По данным многочисленных исследований и статистического анализа, ежегодно увеличивается количество пациентов, которые сталкиваются с хроническими заболеваниями почек и нуждаются в проведении заместительной терапии. Кроме того, неуклонно растут и случаи острой почечной патологии среди пациентов реанимационного профиля, а применение заместительной почечной терапии (ЗПТ) выросло до 246 человек на 1 млн населения. По данным многонационального исследования AKI-EPI, хроническая болезнь почек (ХБП) у реанимационных пациентов формируется в 47,7% случаев. Известно, что больше половины женщин с хронической почечной недостаточностью сталкиваются с проблемами бесплодия и невынашивания беременности, поэтому одним из ведущих направлений в этой области может стать разработка и усовершенствование методов сохранения фертильности.

Цель данного обзора – изучение этиопатогенеза возможных нарушений репродуктивной функции при ХБП, анализ данных мировой литературы относительно эффективности и безопасности различных методик ЗПТ, а также возможности применения методов вспомогательных репродуктивных технологий для данной группы пациентов.

Материал и методы. В обзор включены данные зарубежных и отечественных статей, найденных в PubMed и eLibrary по данной теме, опубликованных за последние 10 лет.

Согласно данным мировой литературы, проблема фертильности при хронической болезни почек (ХБП) является крайне актуальной, так как женщины репродуктивного возраста составляют более 15% общего числа пациентов.

При этом число женщин, получающих заместительную почечную терапию (ЗПТ), варьирует в зависимости от общепопуляционной частоты заболеваемости и доступности медицинского обеспечения. В Великобритании распространенность диализа среди женщин репродуктивного возраста (18–45 лет) составляет 150 человек на 1 млн населения, причем наиболее распространенными нозологиями являются гломерулонефрит и диабетическая нефропатия [2], в Российской Федерации соотношение составляет до 246 женщин на 1 млн населения [1]. Терминальная стадия почечной недостаточности влияет на репродуктивное здоровье, снижая общую фертильность и приводя к бесплодию [1, 3].

С конца ХХ в. накопился опыт применения различных методов ЗПТ у женщин репродуктивного возраста, однако данных по влиянию на фертильность для выбора приоритетного комплекса лечения недостаточно. В целом ЗПТ – это комплекс специализированных методов замещения выделительной функции почек, к которым относят диализ (гемо- и перитонеальный) и трансплантацию почки. Последний метод позволяет восстановить весь спектр утраченных функций почек [4, 5].

Первое сообщение о родах у пациентки, получавшей гемодиализ (ГД), было опубликовано в 1971 г. [6–8]. По данным М. Hladunewich, частота наступления беременности у женщин, получавших лечение ГД в Европе в 1970-е годы, была менее 1%, в США в 1990–1992 гг. она составляла 1,4%, увеличилась почти в 2 раза в 1992–1995 гг. и достигла 2,4% [3]. В 1996 г. этот показатель в Японии соответствовал 3,4%, а в Саудовской Аравии в начале нынешнего столетия у женщин, получавших заместительную терапию методом ГД, частота наступления беременности составляла 5,0–7,9% [9]. Австралийский и новозеландский регистр диализа и трансплантации (ANZDATA) сообщил о показателях беременности 0,54 на 1000 человеко-лет в 1976–1985 гг., 0,67 – в 1986–1995 гг. и 3,3 – в 1996–2008 гг. [10, 11]. Крупный систематический обзор применения ГД во время беременности показал увеличение частоты использования с 90 случаев в период с 2000 по 2008 г. до 584 в 2008–2014 гг. [9]. Таким образом, по современным международным и отечественным данным, частота зачатия у женщин, находящихся на регулярном диализе, колеблется от 1 до 7% [12].

Доказано, что как у женщин, так и у мужчин ХБП связана со снижением фертильности [13]. Ключевым патофизиологическим фактором является прогрессирующее нарушение функции гипоталамо-гипофизарной системы [3, 13]. Фертильность у женщин с ХБП снижается по мере снижения скорости клубочковой фильтрации, при этом нарушения менструального цикла отмечаются при скорости клубочковой фильтрации ниже 15 мл/мин [14].

Кроме того, некоторые авторы отмечают, что при ХБП происходит потеря пульсирующего высвобождения гонадотропин-рилизинг-гормона (ГнРГ) из гипоталамуса, что приводит к нарушению цикличности лютеинизирующего гормона (ЛГ) и фолликулостимулирующего гормона (ФСГ). Такие нарушения цикличности и пульсирующей секреции ЛГ и ФСГ приводят к тяжелой гипоэстрогенемии. Сниженный уровень эстрогена, в свою очередь, подавляет выброс ЛГ и не может обеспечить положительную обратную связь с гипоталамусом. Отсутствие цикличности выброса гонадотропинов и секреции гормонов яичников, а также постоянная гипоэстрогенемия и повышенные уровни ЛГ и ФСГ приводят к ановуляции [13]. Другие авторы отмечают, что снижение клиренса пролактина почками и вторичная гиперпролактинемия еще больше подавляют овуляцию [14]. Кроме того, почки играют ключевую роль в метаболизме хорионического гонадотропина человека (ХГЧ). Считается, что снижение паренхиматозной и выделительной функции способствует выявлению повышенных концентраций β-ХГЧ в сыворотке крови у 8–16% небеременных с ХБП, поэтому рекомендуется верификация беременности с помощью ультразвуковой визуализации [6].

В проспективном исследовании 1997 г. участвовали 100 женщин с терминальной хронической почечной недостаточностью (тХПН), которым применялась заместительная терапия [15]. После гинекологического осмотра 35% пациенток был поставлен диагноз «аменорея». Кроме того, частота и тяжесть нарушений менструального цикла напрямую коррелировали с тяжестью дисфункции почек. Репродуктивная функция, по данным ряда авторов, может быть восстановлена после трансплантации почки или увеличения частоты ГД, что приводит к возвращению менструации, овуляции и, как следствие, фертильности [13, 15].

Также отдельно стоит отметить состояние эндометрия у женщин с тХПН. Значительные патологические изменения эндометрия присутствовали у большинства обследованных женщин, при этом нормальная морфологическая картина лютеиновой фазы присутствовала только у 20% пациенток, участвовавших в исследовании. Почти у трети наблюдалось снижение пролиферативной активности, а атрофия или субатрофия присутствовала примерно в половине образцов [13].

Учитывая накопленные данные по снижению фертильности у таких пациенток репродуктивного возраста, некоторые авторы предложили стратегии для решения данной проблемы [13, 14, 16]. Эти подходы включают интенсивный ГД, трансплантацию почки, медикаментозное лечение и применение вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) [13, 17].

По данным отечественных и зарубежных авторов, трансплантация почки оказывает положительное влияние на фертильность у женщин при тХПН [13, 14, 16]. В проспективном исследовании, в котором наблюдались женщины с тХПН после трансплантации почки, сообщалось об улучшении функции гипоталамо-гипофизарно-яичниковой оси после перенесенной операции, о чем свидетельствует значительное снижение уровня ЛГ, ФСГ и пролактина, а также увеличение уровня эстрогенов [14, 18]. С другой стороны, после трансплантации почки у женщин с тХПН наблюдается значительное снижение уровня антимюллерова гормона, что может указывать на клинически значимую разницу в овариальном резерве по сравнению с ГД [13]. Кроме того, при сравнении времени наступления беременности отмечено, что у женщин, получавших диализ, она наступила в среднем через 1,5 года после начала диализа, тогда как у женщин после трансплантации – в среднем через 6,0 года [10].

Однако существуют и другие аспекты данной проблемы. По мнению нефрологов и акушеров-гинекологов, занимающихся проблемой диализа у беременных, такие заболевания, как сахарный диабет, будут автоматически продолжать провоцировать сходные повреждения в трансплантированной почке, делая этот вид лечения малоперспективным [19]. Кроме того, существуют рекомендации по планированию беременности спустя 1,5–2 года после трансплантации, что может негативно сказаться на фертильности, особенно в позднем репродуктивном возрасте [17]. Американское общество трансплантации рекомендует избегать беременности в течение первого года после трансплантации почки и откладывать зачатие на более чем 1 год у пациенток с повышенным акушерским риском, включая пациентов с сахарным диабетом, ожирением, неконтролируемой гипертензией, умеренной или тяжелой протеинурией, поздним репродуктивным возрастом матери, при использовании ВРТ, поддерживающей иммуносупрессивной терапии в высоких дозах или несоблюдении режима приема иммуносупрессивных препаратов [19, 20]. Немаловажным фактором является и повышенный риск отторжения трансплантата во время беременности у женщин в течение первых 3 лет после трансплантации [20].

Отдельно авторы рассматривают влияние применения иммуносупрессивной терапии при трансплантации почек. Все препараты, обычно используемые после трансплантации почки, проникают через плаценту, где попадают в кровоток плода через систему кишечника плода и несут некоторый риск тератогенных и фетотоксических эффектов, а некоторые из них также повышают риск акушерских осложнений [12, 14]. Напротив, большое количество данных добровольного реестра, накопленных за последние 6 десятилетий, свидетельствует о том, что глюкокортикоидные препараты, ингибиторы кальциневрина и азатиоприн могут использоваться при беременности с небольшим риском неблагоприятного воздействия на плод или трансплантат [14]. M. Ajaimy и соавт. сравнили исходы беременности и трансплантации у сенсибилизированных и несенсибилизированных реципиентов и обнаружили более высокую совокупную частоту преэклампсии, преждевременных родов и низкой массы тела при рождении у сенсибилизированных пациенток, а также заметное увеличение числа отторжений, опосредованных антителами, приводящими к потере трансплантата (n=3 из 8 сенсибилизированных реципиентов) [21]. Циклофосфамид, который обычно используется для лечения ХБП, возникающей в результате гломерулонефрита, особенно волчаночного нефрита, оказывает существенное негативное влияние на женскую фертильность. Циклофосфамид обладает мощным гонадотоксическим действием и уменьшает фолликулярный резерв в зависимости от дозы, продолжительности и возраста. Соответственно молодым пациенткам желательно избегать приема этого препарата [13].

Таким образом, поскольку качество и продолжительность жизни пациентов с ХБП постепенно повышаются, все больше женщин репродуктивного возраста (в том числе и старшего) обращаются по поводу лечения бесплодия, что делает актуальным применение методов ВРТ. Первое сообщение о живорождении после ЭКО у пациентки с почечным трансплантатом было описано в 1995 г. [22].

Известно, что как методы ВРТ, так и непосредственно ХБП независимо друг от друга связаны с повышенным риском преждевременных родов, низкой массой тела при рождении и перинатальной смертностью, поэтому вопрос безопасности и эффективности проведения программ ВРТ для данной группы пациентов остается открытым [19, 23].

Рядом авторов было установлено, что в группе пациенток с тХПН после применения методов ВРТ и в группе со спонтанной беременностью частота выкидышей (11,1 и 15,4% соответственно) была одинаковой [19, 22]. Однако средний гестационный возраст при благоприятном течении беременности был значительно ниже в когорте пациентов после ВРТ по сравнению с группой со спонтанной беременностью (32,2 и 34,9 нед соответственно), а средняя масса тела при рождении от одноплодной беременности была значительно ниже – 2014 г. по сравнению с 2470 г. Ни в одном из отчетов не описаны серьезные побочные эффекты от препаратов для лечения бесплодия; только у 4 женщин развился синдром гиперстимуляции яичников, ассоциированный с острым повреждением почек [19].

При анализе имеющихся данных о течении спонтанной беременности, родов и перинатальных исходов у пациенток на ЗПТ отмечены следующие особенности: гипертензия, вызванная беременностью, встречалась в 4 раза чаще как в группах, подвергшихся диализу, так и в группах, перенесших трансплантацию [9, 24], также выявлены увеличение частоты кесарева сечения, повышенный риск преждевременных родов и более низкая масса плода при рождении, развитие тяжелой железодефицитной анемии [25]. Многоводие может быть вторичным по отношению к недостаточному выведению уремических токсинов (повышенный уровень азота мочевины крови приводит к осмотическому диурезу плода) или перегрузке объемом [12, 24]. По данным Е. Hewawasam и соавт., у 44% женщин, перенесших трансплантацию, родился доношенный ребенок, однако более чем у 20% беременность закончилась преждевременными родами [10]. При применении методов ГД показатели преждевременных родов (≤32 нед беременности) были в 30,62 раза выше по сравнению с 11,40 раза после трансплантации почки [10, 26].

В журнале American Journal of Kidney Diseases опубликованы следующие результаты исследования: среди рожениц с тХПН в период с 2002 по 2015 г. преждевременные роды наблюдались у 41 и 33% пациенток, находящихся на диализе, и пациенток с трансплантацией функционирующей почки соответственно [20]. Кесарево сечение наблюдалось у 39% рожениц, получавших ГД, у 41% – перитонеальный диализ и у 50,6% – с трансплантацией функционирующей почки [19]. Отдельного внимания заслуживает риск преэклампсии, так как диагностика данного осложнения у беременных пациенток, получающих лечение ГД, крайне сложна из-за риска анурии и невозможности оценить количественно концентрацию белка в моче [27].

Один из путей преодоления и снижения рисков в отношении перинатальных исходов – усиленный ГД, который улучшает контроль артериального давления и снижает потребность в переливании крови [14, 26]. В проведенном исследовании выбранная когорта беременных пациенток получала значительно больше часов диализа в неделю (43±6 против 17±5 ч) и имела коэффициент живорождения 82 против 53% в контрольной группе [14]. Чтобы количественно оценить взаимосвязь между временем на диализе и исходами беременности, G. B. Piccoli и соавт. провели метаанализ существующих обсервационных исследований, которые включали 681 беременность у 647 женщин. Анализ показал, что более интенсивный диализ был связан с более низкими показателями преждевременных родов и рождением недоношенных детей [24]. С другой стороны, консенсус экспертов из Италии предположил, что минимальный срок проведения ГД во время беременности составляет 36 ч [28]. Однако показано, что увеличение частоты ГД также может привести к значительному алкалозу, развитию гипофосфатемии, которые могут быть скорригированы назначением фосфатов в лекарственных добавках или употреблением продуктов, богатых фосфатами (в обычных условиях запрещенных к употреблению у диализных пациентов) [9].

Перитонеальный диализ дает потенциальные преимущества при беременности, включая непрерывную ультрафильтрацию, предотвращение колебаний гемодинамики и отсутствие необходимости в антикоагулянтах во время беременности [24]. Описано дополнение перитонеального диализа прерывистым ГД с целью увеличения клиренса. Тем не менее недавний метаанализ, который также включал перитонеальный диализ, отметил значительно более высокий процент рождения детей малого гестационного возраста по сравнению с детьми, родившимися от матерей на ГД (67 против 31%; р=0,015) [14].

Таким образом, выбор метода диализа при беременности должен основываться на доступности, текущей и ожидаемой эффективности диализа, остаточной функции почек, сроке беременности, риске инфицирования и выборе пациента [6, 28, 29].

Заключение

ХБП и развитие почечной недостаточности все чаще диагностируются у женщин в репродуктивном возрасте. При нарастании тяжести почечной дисфункции множество факторов способствует снижению фертильности наряду с прогрессирующим нарушением гипоталамо-гипофизарно-гонадной оси. Разработаны методы ЗПТ (гемо-, перитонеальный диализ, трансплантация почек), которые увеличивают ожидаемую продолжительность и качество жизни таких пациентов. В связи с этим актуальным остается вопрос сохранения и улучшения фертильности, достижения беременности и снижения частоты перинатальных и материнских осложнений.

Учитывая проведенный анализ, авторы отмечают, что стратегии улучшения фертильности при ХБП в настоящее время сосредоточены на интенсификации ГД, а также трансплантации почки. Однако эти методы имеют ряд ограничений, противопоказаний и осложнений. Учитывая увеличение среднего возраста реализации репродуктивной функции, для данной когорты пациентов все большее значение приобретают методы ВРТ.

При беременности выбор метода диализа должен основываться на доступности, текущей и ожидаемой эффективности диализа, остаточной функции почек, сроке беременности, риске инфицирования и выборе пациента [6, 28].

Однако эти беременности по-прежнему относятся к группе высокого риска и требуют многопрофильной помощи.

Для улучшения результатов могут быть реализованы различные стратегии, такие как применение методов ВРТ, модификация времени и протоколов при трансплантации почек, персонифицированный подход к проведению ГД, рациональная и комплексная прегравидарная подготовка [30].

Таким образом, с учетом малого количества работ, отсутствия надежных протоколов по тактике ведения женщин с тХПН при реализации репродуктивных планов, а также применения новых высокотехнологичных методов лечения бесплодия, необходимы дополнительные исследования в данной области для подъема на качественно новый уровень перинатальных исходов в этой сложной группе пациентов.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ

Лапина Ирина Александровна (Irina A. Lapina) – доктор медицинских наук, профессор кафедры акушерства и гинекологии, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: doclapina@mail.ru
https://orcid.org/0000-0002-2875-6307

Доброхотова Юлия Эдуардовна (Yulia E. Dobrokhotova) – доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой акушерства и гинекологии, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: Pr. Dobrohotova@mail.ru
https://orcid.org/0000-0002-7830-2290

Тян Анатолий Геннадьевич (Anatoly G. Tyan) – кандидат медицинских наук, главный акушер-гинеколог, АО ГК «МЕДСИ», Москва, Российская Федерация
E-mail: doctortyan@yandex.ru
https://orcid.org/0000-0003-1659-4256

Таранов Владислав Витальевич (Vladislav v. Taranov) – аспирант кафедры акушерства и гинекологии, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: vlastaranov@mail.ru
https://orcid.org/0000-0003-2338–2884

Сорокин Юрий Александрович (Yuri A. Sorokin) – руководитель Центра репродуктивного здоровья, АО ГК «МЕДСИ», Москва, Российская Федерация
E-mail: sorokin.yua@medsigroup.ru
https://orcid.org/0000-0001-9305-323X

Твердикова Мария Анатольевна (Maria A. Tverdikova) – заведующий отделением ЭКО, АО ГК «МЕДСИ», Москва, Российская Федерация
E-mail: Tverdikova.ma@medsigroup.ru
https://orcid.org/0000-0003-0462-2838

Чирвон Татьяна Геннадьевна (Tatiana G. Chirvon) – ассистент кафедры акушерства и гинекологии, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: tkoltinova@gmail.com
https://orcid.org/0000-0002-8302-7510

Гомзикова Валерия Михайловна (Valeriia M. Gomzikova) – аспирант кафедры акушерства и гинекологии лечебного факультета, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: gomzval1402@gmail.com
https://orcid.org/0000-0001-6297-8811

Затеева Анастасия Андреевна (Anastasia A. Zateeva) – аспирант кафедры акушерства и гинекологии лечебного факультета, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: ashirenina@inbox.ru
https://orcid.org/0000-0003-0189-0845

Клаушук Владислава Игоревна (Vladislava I. Klaushuk) – аспирант кафедры акушерства и гинекологии лечебного факультета, ФГАОУ ВО «РНИМУ им. Н. И. Пирогова» Минздрава России, Москва, Российская Федерация
E-mail: vladislava-fedorchenko@mail.ru
https://orcid.org0009-0005-8515-6446

Литература

1. Рей С.И., Васина Н.В., Марченкова Л.В., Котенко О. Н. Принципы организации заместительной почечной терапии в неотложной медицине Департамента здравоохранения города Москвы // Клиническая нефрология. 2019. Т. 11, № 4. С. 11–16. DOI: https://doi.org/10.18565/nephrology.2019.4.11–16
2. Hoste E.A., Bagshaw S.M., Bellomo R., Cely C.M., Colman R., Cruz D.N. et al. Epidemiology of acute kidney injury in critically ill patients: the multinational AKI-EPI study // Intensive Care Med. 2015. Vol. 41, N 8. P. 1411–1423. DOI: https://doi.org/10.1007/s00134-015-3934-7
3. Oliverio A.L., Hladunewich M. A. End-stage kidney disease and dialysis in pregnancy // Adv. Chronic Kidney Dis. 2020. Vol. 27, N 6. P. 477–485. DOI: https://doi.org/10.1053/j.ackd.2020.06.001
4. Ассоциация нефрологов России. Клинические рекомендации Хроническая болезнь почек. Москва, 2021.
5. Saha M.T., Saha H.H., Niskanen L.K., Salmela K.T., Pasternack A. I. Time course of serum prolactin and sex hormones following successful renal transplantation // Nephron. 2002. Vol. 92, N 3. P. 735–737. DOI: https://doi.org/10.1159/000064079
6. Wiles K., de Oliveira L. Dialysis in pregnancy // Best Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol. 2019. Vol. 57. P. 33–46. DOI: https://doi.org/10.1016/j.bpobgyn.2018.11.007
7. Bili E., Tsolakidis D., Stangou S., Tarlatzis B. Pregnancy management and outcome in women with chronic kidney disease // Hippokratia. 2013. Vol. 17, N 2. P. 163–168.
8. Successful pregnancies in women treated by dialysis and kidney transplantation. Report from the Registration Committee of the European Dialysis and Transplant Association // Br. J. Obstet. Gynaecol. 1980. Vol. 87, N 10. P. 839–845. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1471–0528.1980.tb04434.x
9. Никольская И.Г., Прокопенко Е. И. Беременность при терминальной стадии хронической почечной недостаточности и лечении гемодиализом // Российский вестник акушера-гинеколога. 2014. Т. 14, № 2. С. 29–36.
10. Hewawasam E., Davies C.E., Li Z., Clayton P., Sullivan E., McDonald S.P., Jesudason S. Determinants of perinatal outcomes in dialyzed and transplanted women in Australia // Kidney Int. Rep. 2022. Vol. 7, N 6. P. 1318–1331. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ekir.2022.03.015
11. Shahir A.K., Briggs N., Katsoulis J., Levidiotis v. An observational outcomes study from 1966–2008, examining pregnancy and neonatal outcomes from dialysed women using data from the ANZDATA Registry // Nephrology (Carlton). 2013. Vol. 18, N 4. P. 276–284. DOI: https://doi.org/10.1111/nep.12044
12. Shah S., Christianson A.L., Meganathan K., Leonard A.C., Schauer D.P., Thakar C.v. Racial differences and factors associated with pregnancy in ESKD patients on dialysis in the United States // J. Am. Soc. Nephrol. 2019. Vol. 30, N 12. P. 2437–2448. DOI: https://doi.org/10.1681/ASN.2019030234
13. Dumanski S.M., Ahmed S. B. Fertility and reproductive care in chronic kidney disease // J. Nephrol. 2019. Vol. 32. P. 39–50. DOI: https://doi.org/10.1007/s40620-018-00569-9.
14. Tangren J., Nadel M., Hladunewich M. A. Pregnancy and end-stage renal disease // Blood Purif. 2018. Vol. 45, N 1–3. P. 194–200. DOI: https://doi.org/10.1159/000485157 Epub 2018 Jan 26. PMID: 29478065.
15. Schmidt R.J., Holley J. L. Fertility and contraception in end-stage renal disease // Adv. Ren. Replace Ther. 1998. Vol. 5, N 1. P. 38–44.
16. Haninger-Vacariu N., Herkner H., Lorenz M. et al. Exclusion of pregnancy in dialysis patients: diagnostic performance of human chorionic gonadotropin // BMC Nephrol. 2020. Vol. 21. P. 70. DOI: https://doi.org/10.1186/s12882-020-01729-5
17. Tong A., Jesudason S., Craig J.C., Winkelmayer W. C. Perspectives on pregnancy in women with chronic kidney disease: systematic review of qualitative studies // Nephrol. Dial. Transplant. 2015. Vol. 30, N 4. P. 652–661. DOI: https://doi.org/10.1093/ndt/gfu378
18. Ramesh S., James M.T., Holroyd-Leduc J.M., Wilton S.B., Seely E.W., Wheeler D.C., et al. Sex hormone status in women with chronic kidney disease: survey of nephrologists’ and renal allied health care providers’ perceptions // Can. J. Kidney Health Dis. 2017. Vol. 4. Article ID 2054358117734534. DOI: https://doi.org/10.1177/2054358117734534
19. Bhaduri M., Gama R.M., Copeland T. et al. Systematic review of pregnancy and renal outcomes for women with chronic kidney disease receiving assisted reproductive therapy // J. Nephrol. 2022. Vol. 35. P. 2227–2236. DOI: https://doi.org/10.1007/s40620-022-01510-x
20. Oliverio A.L., Bragg-Gresham J.L., Admon L.K., WrightNunes J.A., Saran R., Heung M. Obstetric deliveries in US women with ESKD: 2002–2015 // Am. J. Kidney Dis. 2020. Vol. 75, N 5. P. 762–771. DOI: https://doi.org/10.1053/j.ajkd.2019.08.029
21. Lubetzky M., Hayde N., О Broin P., Ajaimy M., Bao Y., Mohammed O.et al. Molecular signatures and clinical outcomes of transplant glomerulopathy stratified by microvascular inflammation and donor-specific antibody // Clin. Transplant. 2019. Vol. 33, N 3. Article ID e13469. DOI: https://doi.org/10.1111/ctr.13469 Epub 2019 Jan 29. PMID: 30578675.
22. Fayed A., Soliman A., Naguib M., Soliman M., Salaheldin M. Ovarian reserve in an Egyptian cohort with end-stage kidney disease on hemodialysis and after successful kidney transplantation: a prospective study // Int. Urol. Nephrol. 2019. Vol. 51, N 4. P. 737–743. DOI: https://doi.org/10.1007/s11255-019-02089-2
23. McKay D.B., Josephson M.A., Armenti v. T., August P., Coscia L.A., Davis C.L. et al.; Women’s Health Committee of the American Society of Transplantation. Reproduction and transplantation: report on the AST Consensus Conference on Reproductive Issues and Transplantation // Am. J. Transplant. 2005. Vol. 5, N 7. P. 1592–1599. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1600–6143.2005.00969.x
24. Piccoli G.B., Minelli F., Versino E., Cabiddu G., Attini R., Vigotti F.N., et al. Pregnancy in dialysis patients in the new millennium: a systematic review and meta-regression analysis correlating dialysis schedules and pregnancy outcomes // Nephrol. Dial. Transplant. 2016. Vol. 31, N 11. P. 1915–1934. DOI: https://doi.org/10.1093/ndt/gfv395
25. Levidiotis v. , Chang S., McDonald S. Pregnancy and maternal outcomes among kidney transplant recipients // J. Am. Soc. Nephrol. 2009. Vol. 20, N 11. P. 2433–2440. DOI: https://doi.org/10.1681/ASN.2008121241
26. Бондаренко Т.В., Моргунов Л. Ю. Беременность у женщины, получающей лечение диализом // Исследования и практика в медицине. 2016. Т. 3, № 1. С. 34–38. DOI: https://doi.org/10.17709/2409–2231-2016-3-1-5
27. Luders C., Titan S.M., Kahhale S., Francisco R.P., Zugaib M. Risk factors for adverse fetal outcome in hemodialysis pregnant women // Kidney Int. Rep. 2018. Vol. 3, N 5. P. 1077–1088. DOI: https://doi.org/10.1016/j.ekir.2018.04.013
28. Cabiddu G., Castellino S., Gernone G., Santoro D., Moroni G., Giannattasio M. et al. A best practice position statement on pregnancy in chronic kidney disease: the Italian Study Group on Kidney and Pregnancy // J. Nephrol. 2016. Vol. 29, N 3. P. 277–303. DOI: https://doi.org/10.1007/s40620-016-0285-6
29. Wiles K., Chappell L., Clark K., Elman L., Hall M., Lightstone L. et al. Clinical practice guideline on pregnancy and renal disease // BMC Nephrol. 2019. Vol. 20, N 1. P. 401. DOI: https://doi.org/10.1186/s12882-019-1560-2
30. Wiles K.S., Bramham K., Vais A., Harding K.R., Chowdhury P., Taylor C.J. et al. Pre-pregnancy counselling for women with chronic kidney disease: a retrospective analysis of nine years’ experience // BMC Nephrol. 2015. Vol. 16. P. 28. DOI: https://doi.org/10.1186/s12882-015-0024-6